В 37-летней карьере зодчего Н.А.Федотова был всего один случай участия в проектировании такого объекта в г. Ленинграде, который надлежало выносить на Градостроительный совет. Перед этим советом трепетали все руководители нашего проекта, называвшегося: " Проект реконструкции, расширения и технического перевооружения производственно--экспериментальной базы предприятия п/я В-8721 на площадке № 3 в Красногвардейском районе, кв.2 М.Охты." В простоте это означало: проект расширения ПЭБ ЦКБМ (производственно-экспериментальной базы Центрального конструкторского бюро машиностроения).

      Проектирование вёл родной ВНИПИЭТ – Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт комплексной энергетической технологии. Главным архитектором института был видный зодчий союзного масштаба Иосиф Брониславович Орлов (первый россиянин, удостоенный градостроительной премии сэра Патрика Аберкромби в 1975 году одновременно с таким же первым Николаем Ивановичем Симоновым, лишь в 2011 году появился второй – Валентин Фёдорович Назаров). И.Б.Орлов внимательно приглядывал за авторским коллективом, в который входили: архитекторы Андрей Иванович Домнин, Юрий Ильич Никитченко, Владимир Робертович Ляпунов, Николай Александрович Федотов, Людмила Николаевна Езушина и инженер-конструктор Николай Алексеевич Васильев.

      Расширение ПЭБ предусматривалось в две очереди (см. схему расположения объектов). Первая очередь включала: здание 7 – лабораторно-производственный корпус, здание 8 – гараж и склад МТС, здание 12 – экспериментально-исследовательский корпус (одна треть), здание 13 – инженерно-вычислительный корпус, сооружение 16 – убежище ГО. Вторая очередь включала: здание 11 – лабораторно-конструкторский корпус с проходной, здание 12 – экспериментально-исследовательский корпус (две трети), здание 14 - столовую.

      На заседании Градостроительного совета г. Ленинграда от 24.05.1985 года проект был принят вполне благосклонно, судя по сохранённой мной "Выписке из протокола…" Вспоминаются слова Якова Николаевича Лукина: "Вся подача – как будто одной рукой сделана!" Ректор "Мухи" был близок к истине – 8 из 10 планшетов (1х1м) были сделаны моим однокурсником Владимиром Ляпуновым (ещё им был склеен картонный макет комплекса) и лишь 2 планшета с генпланом исполнял я. Зато разработка РД (рабочей документации) в большей мере легла на меня, т.к. Владимир Робертович Ляпунов уволился из ВНИПИЭТа.

Проект ПЭБ ЦКБМ 1985 г. Общий вид по р. Охте

Выписка из протокола... 24.05.1985 г.

      Сегодня, через 30 лет после выпуска рабочей документации по комплексу ПЭБ, можно обнаружить, что из задуманного в середине 80-х годов прошлого века реализовано немногое – в конце 1990-х эксплуатировалась только построенная часть здания 12 (на схеме генплана обозначена - Б) и сооружение 16 (обозначено - А). Здание 7 просуществовало несколько лет в виде фрагментов сборного железобетонного каркаса на свайных фундаментах. Каркас впоследствии разобрали, но сваи, скорее всего остались. До сноса казарм – мы их называли "красными"- под строительство здания 11 второй очереди дело не дошло – подарок судьбы градозащитникам!

      Что же до зодчих ВНИПИЭТа… Любопытно высказывание академика архитектуры А.С.Никольского (в изложении зодчего М.А.Рейнберга): "Не построили, и слава Богу, другим останется, а они сделают лучше нас". Я склонен верить М.А.Рейнбергу, так как проходил преддипломную практику 1978 года в третьей мастерской ЛенНииПроекта, где Марк Альбертович был ГАПом, как и Станислав Павлович Одновалов, мой преподаватель по введению в архитектурное проектирование.

      Кстати, раз уж меня понесло в эту сторону, первое мое знакомство с Градостроительным советом Ленинграда произошло именно тогда, когда я, студент-практикант, в третьей мастерской ЛенНииПроекта был "помоганцем" у молодого "гения" Геннадия Кашихина. Г.Кашихин возил в градсовет свой проект гребной базы для Крестовского острова, где планы этажей вычертил и обвёл тушью ваш покорный слуга. На Геннадии Павловиче Кашихине (1947-1993) следовало бы остановиться подольше, учитывая его яркий талант рок-музыканта, зодчего и его короткую жизнь. Но я в 1978 году не был осведомлён о его рокерстве (узнал из книги В.Рекшана лишь в 21 веке). Для меня Геннадий был деликатный наставник-коллега, остроумец, запомнились два его любимых словечка, выражающих одобрение – "экстазно" и "смешно". В моей памяти, одет он всегда был в красный свитер и голубые джинсы, волосы до плеч. На совет вёз свой проект (и меня в приложение) на собственной древней, с оленем "Волге" салатного цвета. И поскольку в те времена личные автомобили (особенно "Волги") молодым зодчим "не полагались", я поинтересовался, в чём дело. Гена ответствовал, мол, от отца… Кажется, сам руководитель третьей мастерской А.И.Прибульский тоже был на совете, но ехал, вроде бы, отдельно от нас. Помнится, и защита была вполне триумфальной.

Демонстрационный материал проекта 1985 г. (подача 5х2 м)

      Итак, я верю Марку Рейнбергу, что слова Александра Сергеевича Никольского им переданы достоверно, но выскажу предположение, что зодчий-академик шутил, а судьба, в свою очередь, подшутила над ним, превратив его стадион им. С.М.Кирова в изящную кастрюльку… О, судьба, судьба! В разгар кампании по рекламированию Охта центра я сообразил, что будет уничтожен не только Петрозавод с выходившим на Красногвардейскую (им. Л.И.Брежнева) площадь главным корпусом зодчего В.Бухаева со товарищи (сгоряча наречённым губернатором В.Матвиенко "депрессивной архитектурой"), но и созданный по проекту ВНИПИЭТа корпус ЦКБМ с загадочной стеклянной башней, которую я ещё будучи студентом АФ, прозвал "Сфинксом". Впоследствии я спрашивал одного из авторов "сфинкса" Юрия Ильича Никитченко (моего "рекомендателя" в СА СССР): "Что это за башня диковинная?" "Да, чтоб жирафа брить!" – отшутился маэстро. А какое-то время спустя он, главный архитектор отдела, поручил мне писать технические условия на передвижное устройство для мытья стёкол "головы сфинкса", поскольку монорельс над витражами, начерченный ещё техником-архитектором Всеволодом Мельниковым, давно ждал применения. Я, само-собой, что-то написал, но никто не стал всерьёз проектировать этот фуникулёр, провидя будущее развитие промышленного альпинизма.

      На финише международного конкурса на проект Охта центра (в ноябре 2006 г.) была организована выставка в парадных залах Академии художеств в Петербурге. Всего было представлено шесть проектов. Четыре из них бесследно стирали с лица Земли и Петрозавод, и ЦКБМ, и завод штурманских приборов. Был один проект, где сфинкс ЦКБМ как-то ещё просматривался, и был, кажется итальянский, чудо-проект, где два объекта вблизи устья Охты, обведённые на плане красной линией, значились как "памятники архитектуры" и трепетно сохранялись. Я не мог поверить своим глазам - этими объектами были: пожарная часть с каланчой и ЦКБМ! Потрясённый я взял журнал, где каждый посетитель мог голосовать за понравившийся ему проект, и отдал пальму первенства солнечной Италии, даже не глядя, каков был их небоскрёб.

      А моё знакомство с Вячеславом Борисовичем Бухаевым произошло в ЛенНИИпроекте, когда я занимаясь проектом развития ПЭБ ЦКБМ, получал от него, мастера, планировку завода штурманских приборов, и видел фасад здания, завершающего Красногвардейскую площадь – то был пафосный "белогруд" о двух башнях.

Схема генплана

Схема расположения объектов ПЭБ

     Наличествовало в нашем проекте 1985 года и тёмное пятно, к счастью "похеренное", всевидящей судьбой. Вернее будет сказать, что "пятно" или грех лишь тенью промелькнули в нашей подаче – по планам "города" (а не моим со товарищи) предстояло превратить Малоохтинское кладбище в городской сквер…

      Такова страница истории города на Неве, предшествующая исходу атомщиков ЦКБМ из двуречья Ниеншанца. По сведениям прессы, компания "Тандем-трейд" уже приступила к реконструкции объектов ПЭБ. (Подозреваю даже, что в мечтах они давно исправили букву "э" на "а".)

      Не скажу, что я изучал проект "Тандем-трейд" должным образом. Сведения мои самые поверхностные – интернетские. Концепция реконстукторов, по моему разумению, такова: стеклянная башня-сфинкс по внешнему виду даже тупыми, как я, должна восприниматься как телевизор - якобы, народ давно её так называет. (С моей, архитектурной точки зрения, кичевое и немасштабное декорирование здания под телевизор – карикатурно и неуместно в Петербурге.)

      Выше по речке Охте возведут золотую недосферу – поэзар А.Вознесенский назвал бы её "фуллер" – а вот дальше интересно: начинается лес фундаментных свай под каркасом здания 7. Каркас над землёй срезать было не трудно, - не то, что выдёргивать сваи или городить на них радикальную новизну. Поэтому авторы дают здесь некий партер с парковкой автомобилей, - молодцы. Существующую часть здания 12, где было в своё время производство фильтров и насосов, сдабривают полихромией и суперграфикой. Если сохранят "избушку", как показано на картинках, обещаю "гуннам" полупоклон, поскольку и проектировал, и реконструировал это здание на всех стадиях его короткой производственной жизни. (Хоть недоделанное, а родное. Авторы-зодчие, по моей версии: Ю.И.Никитченко, В.Н.Николаев, Н.А.Федотов при участии А.П.Горбачёва и А.К.Гаврильчука).

      Между красными казармами и параллельным "внипиэтовским" корпусом намечается пассаж со светопрозрачным покрытием. Тело "сфинкса" надстраивается (пока невнятно). Сооружение 16 каким-то образом накрывается террасой… и т.д. и т.п. Будем живы, - полюбуемся!

Кичевый и нейтральный варианты архитектуры главного здания комплекса ArtPlay

Кичевый вариант архитектуры комплекса ArtPlay

Нейтральный вариант архитектуры комплекса ArtPlay

      P.S. Поскольку премия им.Патрика Аберкромби Международного союза Архитекторов для России экзотика, воспользуюсь любезностью петербургского зодчего Михаила Ильича Левина, предоставившего мне ксерокопии с диплома (1975г.) на французском языке и с текста русского (достаточно вольного) перевода диплома. Вызывает улыбку отсутствие имени Иосиф (Орлов) во французской версии диплома, да и весь его дизайн. Но, учитывая полную "бескорыстность" премии, не стану педалировать также тему семейственности лауреатов, тем более, что отличный архитектор-внипиэтовец Николай Иванович Симонов в рунете среди лауреатов данной премии мне почему-то не встречался.

Диплом градостроительной премии им.Патрика Аберкромби, вручённый в 1975 г. зодчим ВНИПИЭТ

     Незадолго до закрытия темы небоскрёба на Охте я разместил на одесском "графоманском" сайте своё шуточное стихотворение "Архиболь", где от лица тупого зодчего жаловался на градозащитников, препятствовавших строительству в двуречье здания-клыка. Мне нравится думать, что Всевышний внял моему слабенькому голосу и быстренько рассудил нас... зиждетелей.