Искусствоведы зафыркают: «Фак!
     Дискурс банален, концепт недожарен…»
                        Сергей Сатин

      В прошедшем 2017 году, под осень наткнулся в Интернете на слова, что Евгений Фёдорович Ковтун похоронен на сестрорецком кладбище. Так как я кое-что знал о Е.Ф.Ковтуне в связи с его дружбой с А.И.Хаустовым, бывал не раз в Сестрорецке, да и кладбище представлял себе, благодаря случайному знакомству с могилой М.Зощенко, то решил посетить захоронение авторитетного авангардоведа. Тем более я имел там ещё один интерес – забавного поэта Геннадия Григорьева. В процессе подготовки своего визита изучил статью про сестрорецкое кладбище в Википедии, где выявил еще несколько интересных мне персонажей: модернистского скульптора А.Молева, композитора С.Пожлакова, футболиста-тренера Ю.Морозова.

      Хорошо, что я живу в Приморском районе Петербурга, откуда до сестрорецкого кладбища на общественном транспорте мне добираться всего полтора часа, так как поиски оказались непростыми, и программу удалось выполнить только за пять поездок, растянутых на два месяца. Википедия содержала на тот момент номера участков кладбища, где захоронены А.Молев, Ю.Морозов, С.Пожлаков. Номер участка Г.Григорьева сообщил на месте директор кладбища, а участок Е.Ковтуна пришлось узнавать через Государственный русский музей и Музей петербургского авангарда. И это хорошо, - я ведь и авангардофил в некоторой мере (две картинки в подтвержденье). Но в последнее время я более краевед и некрополист.

      Обо всём этом, любезный читатель, возможно, не стоило бы и говорить, но судьба распорядилась так, что я, совершенно не интересовавшийся двадцать лет надгробием Е.Ф.Ковтуна, за пару месяцев получил в награду целых два: сначала бетонный крест, затем стелу из чёрного камня.

      Это подсуетился ГРМ к 90-летию своего знаменитого, в узких кругах, сотрудника. Бедняцкий бетон заменили благополучным габбро-диабазом, однако, новый портрет на эмали не появился и в феврале 2018 года, когда я в начале любимой масленицы залёг в расположенную невдалеке от кладбища городскую больницу № 40.

      Чем же знаменит Евгений Фёдорович Ковтун? Ответ найдётся в двух книгах воспоминаний его коллег-искусствоведов:

      Не буду пересказывать книги подробно, упомяну, при случае, кое-какие сведения из них. А пока не забыл, дам схему расположения могилы Е.Ковтуна на сестрорецком кладбище (выполненную в фотошопе дрожащей рукою зодчего Н.А.Федотова).

      И Гена Григорьев там, и Саша Молев, отчётливый модернист, или м.б. авангардист, а то и постмодернист, но, безо всякого сомненья, милый человек… там…

      Ваятеля А.В.Молева, непослушного ученика М.К.Аникушина, я очень ценю, но с супрематистами как-то не связывал. Зато его пристегнул к ним ярославский земляк А.Молева, профессор кафедры русского искусства РАХ В.С.Шилов. (http://art.rin.ru/cgi-bin/index.pl?id=96&art=1563). Профессору виднее.

      Теперь рассмотрим, косясь на Е.Ковтуна, был ли в изящных искусствах Руси где-нибудь, когда-нибудь, какой-нибудь "авангард". Сразу скажу: авангард был. Но замечательный Ковтун его, что называется, проглядел. Это потому, что "авангард" доживал свой век в Ленинграде у Манежной площади, а Ковтун, тоже в Северной Венеции, но на аллее имени авангардиста парашютного дела Глеба Евгеньевича Котельникова. А метро тогда ещё не было (ну почти не было: одна "Пионерская" на весь Комендантский аэродром города трёх революций). Да, надобно отметить следующее: Е.Ф.Ковтун был "касьяном", т.е. его день рождения приходился на самую редкостную дату календаря, он родился 29.02.1928 года. Вы не поверите, но тот, кого я назвал авангардом, тоже родился 29 февраля, но 1904 года. Это был, конечно же, мой учитель в зодчестве Лазарь Маркович Хидекель. Тут я почтительно поднимаю над своей головой фолиант под названьем "LAZAR KHIDEKEL & SUPREMATISM" (Edited by Regina Khidekel). Забывчивым напомню, что книги про Л.М.Хидекеля, написанные С.О.Хан-Магомедовым, я уже публично обсуждал (http://fomafert.narod.ru/2014_CX/Hid_110.htm).

     Скажу честно – английский язык, который я усердно учил в школе, Советской армии и в Ленинградском инженерно-строительном институте, я за ненадобностью забыл. Кроме того, я отчётливо представляю, каков может быть концепт и денотат книги о знаменитом зодчем, изданной сыном-зодчим и невесткой-искусствоведом. Грешен: "LAZAR KHIDEKEL & SUPREMATISM" - я не читал, как и много чего ещё в жизни, - но всё же, всё же, всё же… Картинки я посмотрел с интересом. Особенно понравилась "фигура" = FIG. 48 на стр. 63. Вот эта:

      В перечёркнутой (как говаривали в прежние времена "похеренной") башке слева вверху (с подписью "плохо") я без труда узнал свою лысину, которую великий Хидекель не мог видеть, но гениально провидел! Зато его затылок, весьма похожий на рисунок с подписью "хорошо", отлично помнят, не побоюсь сказать, все выпускники 1979 года АФ ЛИСИ из группы 2-А.

      С тех пор, как апологией Л.М.Хидекеля вслед за мной занялись русские американцы, я значительно поумерил свой пыл в этой области, - величие Лазаря Хидекеля гораздо виднее из-за океана. Здесь я лишь слегка коснусь связки Хидекель-Ковтун (авангардист-авангардовед, касьян-касьян). Не припоминаю текстов Е.Ф.Ковтуна, где бы оценивалась деятельность в УНОВИС или ГИНХУК Лазаря Хидекеля. Называние есть, а индивидуальной оценки нет. Зато в воспоминаниях о Ковтуне Кристины Лоддер (2, стр. 124) сказано чуть больше:"Именно через него я познакомилась с теми, кто ещё остался из художественных кругов города, связанных с искусством авангарда (сестрой Филонова, вдовой Лазаря Хидекеля и Татьяной Глебовой), и увидала произведения, которые всё ещё у них хранились".

      Не без сарказма вспоминала Е.Ковтуна его коллега Мария Алексеева: "Его увлечённость искусством авангарда можно сравнить с увлечённостью В.В.Стасова, отметавшего из искусства всё, кроме современных ему реалистов. Евгений Фёдорович также яростно отвергал реалистическое искусство "всех времён и народов", признавая лишь искусство условное" (2, стр. 117)… "Сколько бед и невзгод ждало впереди – в чём виновата злодейка судьба, в чём сам человек, а может быть, и сильный разрушительный заряд того искусства, которым он жил, - не нам судить" (2, стр. 120). Судить, наверное, и не мне, но слегка развеять туман последнего высказывания придётся: Е.Ковтун кончил жизнь в петле, подобно своему другу А.Хаустову и своей второй жене Л.Костиной. О мотивах суицида наиболее внятно сказано в воспоминаниях художника А.Киселёва (1, стр. 74).

      О противоречивости взглядов Е.Ф.Ковтуна на изящные искусства упоминали многие коллеги по ГРМ. Вот одно из любопытных наблюдений Натальи Тарановской: "Иногда Ковтун, словно нарочно, но в поисках истины, выступает со спорными по идее докладами. Именно такими были его доклады "О фактуре в искусстве" и об архитектуре, прикладном и народном искусстве, которые якобы являются не искусством, а только ремеслом, производством" (2, стр. 130).

      Мне это свидетельство Н.Тарановской об архитектуре "не являющейся искусством" (по Ковтуну), пожалуй, объясняет пониженный интерес Е.Ковтуна к персоне Л.Хидекеля в ряду деятелей ГИНХУКа. И тут, мне кажется, посмертно сталкиваются лбами два авангардолюба – Е.Ковтун и С.Хан-Магомедов, считавший, что супрематизм (как разновидность авангардизма) развивался от плоскостного через объёмный к архитектуре (высшему своему проявлению).

      Замечательный питерский зодчий Е.М.Полторацкий (в 1979 г. я поймал его в объектив "Зенита" вместе с Л.М.Хидекелем) по приглашению зодчего И.Б.Орлова в 1987 году читал нам, архитекторам-практикам, лекции в ЦИПКе МСМ и однажды, живописуя процесс возмужания зиждителя, заявил: "…а потом мы выросли из коротких архитектурных штанишек". Так, если говорить об авангардистах ГИНХУКа, Л.М.Хидекель один лишь вырос из коротких архитектурных штанишек. И тем самым, по Ковтуну, опустился до коротких авангардных штанишек!

      В противостоянии Малевича и Хидекеля, как отцов архитектурного супрематизма, я естественным образом, нахожусь на стороне Хидекеля, для меня он "главнее", он "учил" архитектуре Малевича, а не наоборот. Рисовать на бумаге и на холсте прямоугольники (супрематизм) К.С.Малевич, несомненно, начал раньше Л.М.Хидекеля. Но считать архитектурой "архитектоны" (хоть женского, хоть мужского рода), на мой взгляд, опрометчиво!

      По свидетельству Г.Поспелова, Е.Ковтун не "признавал за художников" даже Петрова-Водкина и Шагала (1, стр. 113). Более правдоподобно в этаком контексте слово "авангард", а не "художники". Тут мне вспоминается монолог Е.Ковтуна в телепередаче 5 канала, посвященной памяти ленинградского скульптора Андрея Хаустова (1930-1978). Евгений Фёдорович с воодушевлением рассказывал, как впервые в жизни завлечённый Хаустовым на футбольный матч, под конец даже возбудился и "болел", почти как все, но не за "Зенит", а за соперника, чем вызвал гнев ваятеля. Не исключаю, что стремление "быть другим" являлось для Ковтуна самоценным. Е.Ковтун на службе в ГРМ часто писал стихи "к случаю". М.Алексеева приводит в числе прочих такую строфу:

      Стремление передать своё отношение к явлению "русский авангард" - не редкость у нынешних даже профессиональных стихотворцев. Вот строфа из Сергея Сатина: "Казик Малевич с квадратом своим\ на небесах ухмыляется, глядя,\ как тут, кудахтая, носятся с ним\ умные вроде бы тети и дяди".

      Был ли авангард? Как тут не вспомнить финал стихотворенья моего учителя Геннадия Алексеева "Ещё один Гамлет":

     Мне термин "авангард", отнесённый к искусству начала ХХ века, представляется недоразумением: "Старь. Не любопытно." (Т.Животовский).

     Авангард был, как метафора, т.е. "перенесение имени или с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии…" (Аристотель). (3, стр. 156).

     И супрематизм был, как разновидность модернизма. Туда-то бросил я свою лепту.

P.S.

     Ещё добавлю для равновесия, по-русски говоря, для толерантности. Трудился в нашем проектном институте ВНИПИЭТ зодчий Олег Игоревич Померанцев, был крепким "профи", проектировал гигантские АЭС в модернистских правилах Корбюзье и Миса, а в "лихие девяностые" свернул на стезю художника-акварелиста. Со временем вступил и в одноимённое Общество, и в Союз художников. Жена после его смерти издала альбом "Акварели и рисунки Олега Померанцева" (СПб.: Астерион, 2014).

     Последняя моя встреча с Олегом произошла 6.01.2012г. в Большом зале СПБ Дома художников на Б.Морской улице, на выставке новобранцев СХ. Вид его был необычным: в одной руке палка-подпорка (следствие перелома ноги), в другой - большая папка для рисунков. Я спросил, что он ("член" со стажем и не очень здоровый) делает со своими картинками на выставке новичков?

     Ответ был запоминающийся: "Я борюсь с авангардом!" Жить борцу оставалось 7 месяцев.

     Надгробие Е.Ф.Ковтуна, кстати сказать, не сумели завершить не только к несуществующей юбилейной дате, но и к 5.03.2018г., когда я проводил ревизию.